Цусимское сражение, погубившее тысячи российских моряков и десятки су­дов, явилось трагедией, как для страны, так и для вице-адмирала Рожественского З.П., которому досталась тяжелая миссия провести эскадру ко­раблей через два океана к катастрофе.

Рожественский Зиновий Петрович (1848-1909) семнадцати лет по­ступил в Морское училище и закончил его в 1871 г., затем прошел двухгодичный курс Михайловской артиллерийской академии и служил на Балтийском флоте. Летом 1877 г. лейтенант Рожественский был од­ним из офицеров парохода «Веста». «Весту» зачислили в состав Черноморского флота, укомплектованный добровольцами экипаж, приготовил судно к бою. На пароходе установили мортиры, скорострельные пушки, шестовые мины и два минных катера.

11 июля пароход под командованием капитан-лейтенанта Бара­нова Н.М. недалеко от Констанца встретил турецкий броненосец «Фетхи-Буленд» и вступил в бой. Схватка оказалась нелегкой. У прицела встал Зиновий Рожественский. Считают, что именно пущенная им бомба удачно попала в неприятельский корабль и заставила его выйти из боя. За храбрые и умелые действия в 1878 г. лей­тенанта наградили орденом святого Георгия 4-й степени.

В 1894-1898 гг. в чине капитана 1-го ранга Рожествен­ский З.П. командовал крейсером «Владимир Мономах» и броненосцем бере­говой обороны «Первенец», в 1899 г. стал начальником учебно-артил­лерийского отряда Балтийского флота, усовершенствовал подготовку кад­ров и методы стрельбы.

В 1902 г. император Николай II зачислил контр-адмирала Рожественского З.П. в свою свиту, а в 1903-1904 гг. поручил ему исполнять обязанности начальника Главного морского штаба.

В апреле 1904 г., после начала войны с Японией, моряка назна­чили командовать 2-й Тихоокеанской эскадрой, которой предстояло уси­лить 1-ю эскадру в Порт-Артуре. Рожественский настаивал на обязатель­ной отправке эскадры, и осенью та выступила. Уже после выхода из Либавы флагмана произвели в вице-адмиралы с назначением генерал-адъю­тантом и утверждением начальником Главного морского штаба.

С начала плавания выяснилась сложность поставленной задачи. Новейшие броненос­цы не были в полной мере испытаны. Нередко из-за повреждений механиз­мов отдельных кораблей задерживалось движение остальных. Значительную часть экипажей составляли новобранцы. К счастью, на эскадре немало было опытных офицеров, а в стране патриотический подъем еще не сменился упадком энтузиазма. Несмотря на враждебное отношение союзной японцам Англии, трудный переход, с многочисленными по­грузками угля, проходил успешно.

В декабре на Мадагаскаре, где собрались части 2-й Тихо­океанской эскадры, стало известно, что Порт-Артур пал, с ним погибла и 1-я Тихоокеанская эскадра. Следовательно, предстояло рассчитывать только на свои силы при весьма неблагоприятных условиях. Рожественский полагал, что ставшее бессмысленным плавание отменят. Однако в январе он получил телеграмму: на эскадру была возложена задача овла­деть морем.

Для усиления предполагалось прислать устаревшие корабли и броненосцы береговой обороны, остававшиеся на Балтике. Рожественский ответил, что с имеющимися в наличии силами он не в состоянии овладеть морем, а устаревшие маломореходные суда только обременят эскадру; он намеревался прорываться во Владивосток с наиболее боеспо­собными силами. Известие о выходе 3-й Тихоокеанской эскадры контр­-адмирала Небогатова Н.И. так поразило Рожественского, что он два дня не выходил из каюты и просил сменить его по болезни адмиралом Чухниным.

Однако ни смены, ни отмены выхода Небогатова не произошло. В то же время длительная стоянка в жарком климате при тяжелом труде приводила к деморализации команды. Проведенные учения помогли устра­нить некоторые недостатки подготовки эскадры. Для более серьезной уче­бы не было практических снарядов, а боевые — следовало беречь.

2 марта Рожественский повел эскадру в море, решив не дожидаться «подкрепления». Вице-адмирал избрал кратчайший путь через Малаккский пролив. Японцев в пути не встретили, что ободрило команду. По­явилась надежда, что прорыв удастся. Рожественский намеревался дви­гаться в стороне от портов, чтобы избежать получения иного приказа из России. Однако недостаток угля на броненосце «Император Александр III» заставил зайти в бухту Камрань для погрузки топлива.

Эскадра стояла в бухтах Вьетнама весь апрель. Только 1 мая, когда прибыла эскадра Небо­гатова и корабли догрузились углем, Рожественский смог продолжить движение. Он вновь решил прорываться кратчайшим путем, через Цу­симский пролив. К этому времени английские крейсеры, японские аген­ты и телеграфные агентства успели сообщить о движениях русского флота. Адмирал Того собрал все силы на пути Рожественского.

Вице-адмирал в эти дни сильно сдал. Он понимал, что при существу­ющих обстоятельствах бессилен добиться успеха и впереди ждут гибель и поражение. Он сделал, что мог: отправил в нейтральные порты лишние транспорты, выслал вспомогательные крейсеры к берегам Японии для отвлечения внимания противника, выдвинул вперед и на фланги крейсе­ры для разведки. 13 мая Рожественский провел маневры эскадры, кото­рые показали ее слабую сплаванность.

Ночь на 14 мая Рожественский провел на мостике и только к утру заснул, но ненадолго: появились японские крейсера-разведчики. До полу­дня все ограничивалось несколькими выстрелами по японским крейсе­рам, которые вскоре отошли. Но после обеда появились главные япон­ские силы: 4 броненосца и 6 броненосных крейсеров. Неприятель распо­лагал заметным превосходством. Против 125 русских пушек калибром 120-305 мм японцы имели 300 и могли давать 360 выстрелов в минуту против 139 русских. Преимущество у них было и в чувствительности взрывателей, и большей эффективности снарядов, разрушавших небронированные ча­сти кораблей и вызывавших пожары.

Японцы обрушили всю мощь огня на флагманские корабли. В 14.20 вышел из строя, перевернулся и затонул броненосец «Ослябя», а через несколько минут строй оставил пылаю­щий флагманский корабль «Князь Суворов». К этому времени вице-адмирал Рожественский был ра­нен в голову, спину, правую ногу, но еще оказался способен направить­ся из окруженной пламенем боевой рубки в одну из башен. По пути он получил тяжелое ранение в ногу. В башню Рожественского внесли на ру­ках, и он фактически потерял возможность руководить боем.

После 17.00, когда к борту броненосца приблизился эсминец «Буйный», вице-адми­рала доставили на него на носилках. Вскоре Рожественский распорядился принять командование Небогатову и приказывал идти во Владивосток. С этого момента раненый вице-адмирал оставался пассажиром.

Сражение продолжалось. Один за другим гибли от неприятельского артогня лучшие броненосцы. Ночью японцы атаковали рассеявшиеся корабли эскадры торпедами. Следующим днем Небогатов, окруженный с частью эскадры превосходящими силами противника, предпочел сдаться, чтобы не брать на себя бессмысленную гибель сотен моряков. Только не­сколько судов прорвались к берегам России или разоружились в нейтраль­ных портах.  Россия лишилась и Тихоокеанского, и Балтийского флота.

Рожественского с офицерами его штаба перевели на эсминец «Бедо­вый», а вскоре командир последнего сдал корабль подошедшим японцам. Для лежавшего в беспамятстве Рожественского начался плен. В японском госпитале ему сделали операцию, после выздоровления поместили с чи­нами штаба в Киото, в храм Чидзякуин.

Там пленников встретили извес­тия о заключении Портсмутского мира и его ратификации. В ноябре 1905 г. Рожественский вернулся во Владивосток и направился по же­лезной дороге на Балтику. В России началась революция 1905 г., эшело­ны с демобилизованными солдатами рвались на родину. Стоило воинам узнать, что среди пассажиров пострадавший в бою адмирал, его привет­ствовали как героя.

Но в Санкт-Петербурге, куда вице-адмирал приехал с намерением использовать опыт войны для коренного реформирования морского ведомства, его встретили враждебно те, кто не хотел перемен. В частности, так и не были опубликованы подготовленные Рожественским и офицерами эскадры донесения. Все было сделано для того, чтобы дока­зать правильность проводимого курса.

Весной 1906 г. адмирал и члены его штаба, сдавшиеся на «Бедовом», были преданы суду. В мае 1906 г. Рожественского уволили со службы «по болезни», летом суд оправдал его по факту сдачи в плен. Вице-адмирал принял на себя вину за пораже­ние при Цусиме и несколько лет (1905-1907) критиковал бывшее на­чальство, став кумиром революционеров.

Скончался вице-адмирал Рожественский З.П. от сердечного приступа в канун 1909 г. Похороны флагмана 3 января 1909 г. при­влекли немало моряков, в том числе матросов — участников русско-японской войны. Мно­гие из присутствующих в адмиралтейской церкви Св. Спиридония и на кладбище плакали. Мнения о Рожественском разноречивы. С одной стороны, это грамотный моряк, умная голова, храбрый человек, кавалер 10 россий­ских и иностранных орденов и медалей. О том, как вице-адмирал благо­получно довел эскадру до Цусимы, пишет член его штаба Семенов В.И.

С другой стороны, самодурство, доходившее до оскорбления подчиненных командиров кораблей и младших флагманов, демонстрируют по своим впечатлениям и воспоминаниям сослуживцев механик Костенко В.П. и баталер Новиков А.С., будущий писатель Новиков-Прибой. Очевидно, жесткий характер вице-адмирала стал невыносимым, когда порученная ему задача оказалась невыполнимой. Чем ближе эскадра подходила к про­тивнику, и меньше становилось шансов на победу, тем более Рожественским овладевал приступ фатализма, готовности умереть, не посрамив чести.

Из безнадежности вытекало и отсутствие единого, известного под­чиненным плана действий, и задержка с передачей командования. Ско­рее всего, и другие флагманы в подобной ситуации, когда японцы при­менили снаряды с необычно сильным взрывчатым веществом, превра­щавшим корабли в пылающие развалины, вряд ли могли управлять сра­жением, не имея ни мачт для подъема сигналов, ни приличной радиоап­паратуры. Во всяком случае, и личность Рожественского, и его роль в Цусиме еще не полностью изучены и ждут своего исследователя.

При написании статьи использованы материалы книги Н.В. Скрицкого «Самые знаменитые флотоводцы России», М., «Вече», 2000 г.