Отвечая на вопросы Следственной комиссии, декабрист Фонвизин Михаил Александрович говорил: «Великие события Отечественной войны, оставя глубокие впечатления, произвели мне какое-то беспокойное желание деятельности».

Много лет спустя, вспоминая события минувших лет, он писал: «В походах по Герма­нии и Франции наши молодые люди ознакомились с ев­ропейской цивилизацией, которая произвела на них тем сильнейшее впечатление, что они могли сравнивать все виданное ими за границею с тем, что им на всяком шагу представлялось на Родине: рабство огромного большинст­ва русских, жестокое обращение начальников с подчинен­ными, всякого рода злоупотребления власти, повсюду царствующий произвол — все это возмущало и приводило в негодование образованных русских и их патриотиче­ское чувство.

Многие из них в походах познакомились с германскими офицерами, членами прусского тайного союза, который так благотворно содействовал освобожде­нию и возвышению Пруссии, французскими либералами. В открытых беседах с ними наши молодые люди нечув­ствительно усвоили их свободный образ мыслей и стрем­ление к конституционным учреждениям, стыдясь за Рос­сию, так глубоко униженную самовластием».

Михаила Фонвизина определили на военную службу в лейб-гвардии Измайловский полк в 1804 г. в чине пор­тупей-прапорщика, когда ему едва исполнилось 15 лет. 1 декабря 1804 г. он был произведен в прапорщики, а в 1805 г. в составе полка отправился в боевой поход в Австрию. Михаил Фонвизин участвовал в Аустерлицком сражении, за проявленную храбрость был награжден орденом святой Анны 4-й степени.

В 1806 г. началась новая военная кампания. Фонви­зин М.А., вспоминая те годы, писал: «Война с Наполеоном была неизбежна, и наша армия под начальством графа Каменского вступила в Прусскую Польшу — открылись военные действия». Разбив Пруссию, Наполеон вплот­ную приблизил войну к западным границам России. К декабрю 1806 г. в Польше, в районе Пултуска и Остроленки, сосредоточилась русская армия общей чис­ленностью свыше 100 тыс. человек.

В 1806-1807 гг. в русской армии воевало много молоды­х офицеров, среди которых были будущие декабристы. Они мужественно сражались, отличались храбростью, получали за свои боевые дела награды и повышения в чинах. Среди них был и подпоручик Михаил Фонвизин.

Международные события 1805-1807 гг. сыграли свою роль в формировании мировоззрения декабристов. Тяжелый Тильзитский мир 1807 г. резко поставил вопрос — что же случилось с Россией? До тех пор она, как правило, всегда была победительницей в столкновениях с внешним врагом, — целый XVIII в. был насыщен ее военным триумфом, от петровских побед до блистательных успехов Румянцева и Суворова. Почему поколебалась мощь страны? Это резко поворачивало мысль к внутреннему состоянию государства.

Сюда надо отнести и разочарование будущих декабри­стов в Наполеоне как человеке, несущем идеи французской революции. Он перестал быть героем и предстал тираном, поработителем народов Европы, угрожавшим и независи­мости России.

В 1809 г. в Петербурге Фонвизин М.А., продолжав­ший служить в Измайловском полку, собрал около себя кружок товарищей-офицеров, занимавшийся восполнени­ем пробелов в своем образовании. «Все чувствовали, что война будет неизбежно, а потому множество офицеров стали заниматься военными науками», — писал Му­ромцев М.М., друг Фонвизина и участник этого кружка.

Кружок посещал Спиридов М.М., впоследствии декабрист, и из­датели «Военного журнала» Вельяминов А.А. и Ра­хманов П.А.  Это собрание офицеров с «несколько свободным обращением к начальству» не понравилось командиру полка Башуцкому, который отправил Фонвизина и Му­ромцева за «непочтительность» в Финляндию, где по слу­чаю войны со Швецией находился 2-й батальон их полка.

«Башуцкий думал сделать нам этим переводом вели­кое зло, — вспоминал Муромцев. — Мы же этому обрадо­вались, потому что война еще не была кончена, и мы на­деялись попасть в дело. Нас выслал Башуцкий из Пе­тербурга за наши вольные речи, или за общество». Так Фонвизин стал участником русско-шведской войны. С гвардейской батареей под командованием генерал-майора Строганова он участвовал в боях по захвату Аландских островов.

В 1811 г. в Петербурге Фонвизин М.А. вновь органи­зовал кружок из молодых офицеров Измайловского полка для занятий военными науками. Впоследствии он вспоминал: «Две неудачные войны с Наполеоном, третья, угрожавшая… независимости Рос­сии, заставили (молодых) русских патриотов исключительно посвятить себя военному званию. Дворянство, патриотически сочувствуя упадку нашей военной славы в войнах с Францией 1805-1807 гг. и предвидя скорый разрыв с нею, спешило вступить в ряды войска, готового встретить Наполеона. Все порядочные и образованные мо­лодые люди, презирая гражданскую службу, шли в одну военную».

В конце 1811 г. русское правительство с минуты на минуту ожидало нападения. «Вся Россия была в тревожном ожидании, что на весну начнутся военные действия… Чудное было тогда время, кипевшее жизнью и исполненное страха и надежды», — вспоминал Фонвизин М.А.

Поручик Михаил Фонвизин, адъютант генерала Ермолова А.П., участвовал в Смоленском сражении. С поручением от Ермолова он оказался в самой гуще боя, повел в атаку солдат, опрокинув неприятельскую кавале­рию. В этом бою он получил ранение. За проявленное мужество в боях за Смоленск Фонвизин был награжден орденом святого Владимира 4-й степени с бантом.

Много лет спустя он писал: «Смоленск после двух­дневной жестокой борьбы был превращен в развалины. Русские защищали город отчаянно, и все приступы не­приятеля к стенам его были отбиваемы; но 1-я армия, испытав в этом сражении большие потери, ночью остави­ла разоренный город и отступила… Наполеон преследовал ее свои­ми передовыми отрядами; всякий день наш арьергард мужественно отражал их нападения, и не случилось ни разу, чтобы неприятель сбил его далее того пункта, где ему по диспозиции из главной квартиры должно было остановиться на ночь. Во всем этом отступлении русская армия не потеряла ни пушки, ни поводка».

Михаил Александрович участвовал в Бородинском сражении. Два адъютанта Ермолова, штаб-ротмистр ка­валергардского полка Лопухин П.П. и поручик Измай­ловского полка Фонвизин М.А., выполняли поручения своего начальника по связи с действующими войсками, постоянно находясь в самой гуще боя. «За отличие» оба были награждены орденом святой Анны 2-й степени.

После того как Москва была остав­лена русской армией, Фонвизин М.А. поскакал в имение своего отца в Бронницкий уезд Московской губернии, чтобы предупредить его о приближающейся опасности. Проводивши отца, он, несмотря на близость неприятеля, отправился в баню, выйдя из которой увидел с балкона дома французов. Фонвизин yспел переодеться в крестьянскую одежду и скрыться от уже входивших в имение вражеских солдат.

Выбираясь из имения, он по дороге встретил русскую воинскую часть. Фонвизин остановил ее, сообщив, что Москва уже занят французами. Бригадный генерал не поверил ему. Фонвизин умолял его переменить маршрут, но генерал отказался. Тогда Михаил Александрович взял всю ответственность на себя и, как адъютант Ермолова, дал генералу письменный приказ переменить маршрут, чем и спас бригаду от неминуемой гибели и плена.

По заданию русского командования Фонвизин М.А. руководил одним из летучих войсковых партизанских отрядов. С вверенной ему партией казаков он действовал по Боровской дороге к Москве. Михаил Фонвизин находился в постоянном контакте с местным населением, которое сообщало ему о местонахождении и действиях неприятеля и помогало в истреблении врага.

«Следуя к армии по левому берегу реки Нары, у селения Дятлова встретил партию неприятельских фуражиров, которых прогнал, при сем случае взято в плен два, убито пятнад­цать человек. Жители везде вооружены и при появлении неприятеля сбираются и 23-го числа в селе Каменском прогнали неприятельских фуражиров, убили одного офи­цера и шесть рядовых. В Боровском уезде везде жители вооружены, и при появлении неприятеля соседние селе­ния сбираются в назначенное место, между прочим, в селе Каменском видел я до тысячи человек вооруженных кон­ных и пеших», — докладывал Фонвизин.

В Заграничном походе Фонвизин продолжал оставаться адъютантом генерала Ермолова. В Кульмском бою, выполняя поручения генерала, под капитаном Фонвизиным М.А. было убито пять лошадей. В Лейпцигском сражении приняли участие почти все декабристы, совершавшие освободительный поход. Отсут­ствовали только те, кто оставался при осаде крепостей.

Фонвизин М.А. вспоминал, как «на равнине Лейпцигской кипел жестокий бой между союзными армиями и французами и были минуты, в которые Наполеон, поль­зуясь выгодами своего центрального положения, мог на­деяться одержать победу, но в самом пылу сражения сак­сонцы и вестфальцы изменили ему и обратили оружие против Франции. Октября 6-го эта битва окончилась решительным поражением Наполеона. Разбитая его армия в беспорядке отступила от Лейпцига, лишившись большей части своей артиллерии и множества пленных».

На территории Франции в 1814 г. полковник Фонвизин М.А. находился в отряде гене­рала Палена, авангарде корпуса. 17 февраля недалеко от Бар-сюр-Об французы неожиданно напали превосходящи­ми силами на этот авангард и разбили его. Фонви­зин М.А. был ранен и взят в плен. Сначала он находился в Париже, но при приближении к Парижу союзных войск всех пленных отправили в один из городов Бретани. В городе находилось много русских и австрийских плен­ных. Когда до Бретани дошли слухи о падении Наполео­на, Фонвизин с согласия других военнопленных организо­вал и возглавил восстание. Восставшие захватили арсенал и город.