После возвращения русской армии из Заграничного похода государь Александр I не торопился возвращаться к прежним либеральным намерениям. Напротив, опасаясь распространения европейского вольномыслия, он в большей степени желал не делиться властью, а укреплять её.
Известный русский историк Сергей Фёдорович Платонов так описывал возникновение декабризма: «Отечественная война поставила в ряды армии на защиту отечества массу дворян, до того времени не дороживших службой, особенно военной, а войны 1813-1814 гг., перебросив русскую армию за границу, познакомили эту массу дворян с западноевропейской жизнью и с умственным движением западноевропейского общества…
Успехи французской гражданственности под влиянием идей XVIII в. и немецкой философской мысли (знаменитой тогда именами И. Канта, Г. Гегеля, Ф. Шеллинга и др.) не могли пройти бесследно для русских умов, потрясённых и возбуждённых великой борьбой за собственную родину. Русские люди втягивались в умственные интересы Запада и начинали с новой точки зрения смотреть на родную действительность».
Глинка Фёдор Николаевич, будущий член Союза Спасения и Союза Благоденствия, талантливый поэт, писатель и историк был участником кампании 1805 г. Он получил воспитание в 1-м кадетском корпусе, откуда, выпущенный прапорщиком, вступил в Апшеронский полк. В 1805 г. его назначили адъютантом к генералу Милорадовичу М.А. — шефу полка и командиру отдельной бригады, с которым он проделал всю кампанию. Глинка участвовал в столкновении у Амштетена 5 ноября и в сражении при Кремсе 11 ноября 1805 г.
По долгу службы ему приходилось бывать на многих участках боевых действий. Он видел, как героически дрались русские солдаты, ни в чём не уступая французским, как шли они на штыки и опрокидывали неприятеля. После боя у Амштетена «по окончании дела, уже в сумерки, — вспоминал впоследствии Глинка, — генерал послал меня донести главнокомандующему, что неприятель прогнан в лес, и мы заняли гору. Я нашел его в лагере. Генерал Кутузов отменно был доволен вестью о победе, расспрашивал меня подробно о целом сражении и приказал, чтобы через час отступать, оставляя сзади конные пикеты». «До самого Кремса, — продолжает Глинка, — бригада наша оставалась в арриергарде. Тут-то наиболее претерпели мы беспокойства. Всякий день в перестрелке с неприятелем, и часто дни по два и более без хлеба…»
Во время Аустерлицкого сражения четвертая колонна русских войск, которой командовал генерал Милорадович, и при котором продолжал находиться Глинка, располагалась на Праценских высотах в центре Аустерлицкой позиции. Она приняла главный удар французов.
Глинка, очевидец и участник этого боя, описал то, «что происходило в четвертой колонне, находившейся в самой средине армии». «Вскоре вся четвертая колонна вступила в бой; воздух помрачился от пуль, кровь брызнула с обеих сторон, и земля задрожала от сильной пальбы бесчисленного множества огнестрельных орудий». Он был свидетелем того, как русские войска упорно сдерживали французов, и полагал, что, несмотря на численное преимущество противника, «победа колебалась через целый день, и уже по наступлении ночи мы отступили».
В 1807 г. весть о заключении тяжелого Тильзитского мира русское общество встретило как национальный позор. Сетования на плохую боеспособность армии, падение дисциплины, приведшие якобы к поражению, полностью отметались будущими декабристами. Всем участникам этой кампании было известно, какую беспримерную стойкость и храбрость проявили русские войска. Для них было ясно, что вина за проигранную войну падала не на них.
Глинка Ф.Н., ушедший по болезни в сентябре 1806 г. в отставку, задался целью развеять эту легенду. Главной темой его литературных трудов стало восхваление подвигов русских воинов на полях сражений. Его стихи полны патриотических чувств. Первое из них он напечатал в 1807 г. в Смоленске под названием «Глас патриота». В 1808 г. в «Русском вестнике» Глинка опубликовал «Строфы из оды на победы под Пултуском и Прейсиш-Эйлау». В том же году в Москве вышли в свет его «Письма русского офицера о Польше, австрийских владениях и Венгрии с подробным описанием похода россиян противу французов в 1805 и 1806 годах». В них он прославляет героизм русских солдат.
Глинка был талантливым литератором. Во время военных действий он вел подробные записи, которые впоследствии литературно обработал и издал. Это был первый рассказ о войнах очевидца и участника. Он заострил внимание не только на изложении хода военных действий, но и на жизни, боевой работе и героизме простых русских солдат.
В мае 1806 г. Наполеон насильственно превратил независимую Голландию в придаток наполеоновской Франции. В изданной Глинкой в 1810 г. трагедии «Вельзен, или освобождение Голландии» он призывал к борьбе с чужеземными захватчиками. В те годы трагедия звучала особенно актуально.
К началу Отечественной войны 1812 г. Глинка Ф.Н. находился в отставке. Он жил в своем имении Сутоки Смоленской губернии. Русские армии соединились под Смоленском 15 августа. В жестоких боях за город в первых числах августа 1812 г. сражалось много будущих декабристов.
«С наступлением 1812 г. генерал Милорадович, собиравший войска в Калуге, собственноручным письмом» вызвал Глинку на службу. Но неприятель приблизился раньше, чем Глинка отправился в Калугу. Бросив свое поместье на произвол судьбы, он поскакал к отступающей армии и стал участником битвы за Смоленск.
В «Письмах русского офицера» он описал это сражение: «5 числа (августа) с ранней зари до позднего вечера, 12 часов, продолжалось сражение перед стенами, на стенах и за стенами Смоленска. Русские не отступали ни на шаг места, дрались, как львы. Французы… в бешеном наступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы и в бесчисленных рядах теснились около города. Наконец, утомленный противоборством наших, Наполеон приказал жечь город, который никак не мог взять грудью. Злодеи тотчас исполнили приказ изверга. Тучи бомб, гранат и ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви… и все, что может гореть, — запылало … Толпы жителей бежали из огня, полки русские шли в огонь… Наполеон отдал приказ, чтобы Смоленск взят был непременно 5 числа; однако ж русские отстояли его грудью, и 5 числа город не был взят. Но 6-го рано — о превратность судьбы! — то, что удерживали с таким усилием, отдали добровольно. Главнокомандующий имел на то причины…»
7 сентября 1812 г. на Бородинском поле между русской и наполеоновской армиями разыгралось величайшее сражение. Отражая нашествие завоевателя, русская армия с исключительным воодушевлением, упорством и мужеством билась с французской. В её рядах сражался и Фёдор Глинка, как, впрочем, и очень много других будущих участников тайных обществ.
Глинка Ф.Н. 6 сентября почти целый день провел на колокольне в селе Бородине, наблюдая за противником. «Оттуда в зрительную трубу — все как на ладони!» Французы строили укрепления против правого фланга русской армии. «Общее мнение было, что неприятель для того огораживает левое крыло свое, чтобы свести все войска» против русского левого фланга и «с сугубым усилием ударить» по нему. «На середине также ожидали нападения».
Глинка Ф.Н. прекрасно описал ночь накануне сражения: «Все ожидали боя решительного. Офицеры надели с вечера чистое белье; солдаты, сберегшие, про случай, по белой рубашке, сделали то же. Эти приготовления были не на пир! Бледно и вяло горели огни на нашей линии, темна и сыра была с вечера ночь на 26 августа… Я слышал, как квартирьеры громко сзывали к порции: «Водку привезли; кто хочет, ребята! Ступай к чарке!» Никто не шелохнулся… слышались слова. «Спасибо за честь! Ни к тому изготовились, не такой завтра день!…» К утру сон пролетел над полками.
Я уснул, как теперь помню, когда огни один за другим уже снимались, а заря начала заниматься. Скоро как будто кто толкнул меня в бок. Мнимый толчок, вероятно, был произведен сотрясением воздуха. Я вскочил на ноги, и чуть было не упал опять с ног от внезапного шума и грохота. В рассветном воздухе шумела буря. Ядра, раскрывая и срывая наши шалаши, визжали пролетными вихрями над нашими головами. Гранаты лопались. В пять минут сражение было уже в полном разгаре». Весь следующий день Глинка провел «то на главной батарее, где находился светлейший, то на дороге, где перевязывали раненых», помогая их эвакуировать.
После Бородинского боя Фёдор Глинка, прибыв в Тарутино, «пошел к генералу от инфантерии Милорадовичу». «Он узнал меня, пригласил в службу, и я уже в службе… поручиком и имею честь находиться в авангарде, о котором теперь гремит слава по всей армии».
Глинка сражался под Тарутином и Малоярославцем. Авангард, где он служил, во главе 30 тыс. войск совершил фланговый марш от Егорьевска на Вязьму. 7 ноября Глинка был в бою при Дорогобуже.
Как всегда, с огромным уважением и любовью писал Глинка о героизме русских солдат: «Надобно видеть солдат наших, без ропота сносящих голод и стужу, с пылким рвением идущих на бой». 15-18 ноября он участвовал в боях под Красным, где Милорадович разбил 30-тычысячный корпус маршала Нея. За воинские заслуги в этих боях Фёдор Николаевич был награжден орденом святого Владимира 4-й степени и золотой шпагой с надписью «За храбрость».
Об Отечественной войне 1812 г. Глинка Ф.Н. написал много стихов и песен, которые получили широкую известность, были переложены на музыку и пелись в полках. Это были: «Военная песнь», написанная во время приближения неприятеля к Смоленской губернии; «Солдатская песнь, сочиненная во время соединения войск у города Смоленска в июле 1812 года»; «Картина ночи перед последним боем под стенами Смоленска и прощальная песнь русского воина»; «Песнь сторожевого воина перед Бородинского битвою»; «Добрый воин, что с тобой?»; «Песнь русского воина при виде горящей Москвы»; «Сетования русской девы»; «Прощание» («Покажись, луна златая»); «Авангардная песнь» («Друзья! Враги грозят нам боем»); «Тост в память донского героя»; «Партизан Сеславин»; «Партизан Давыдов»; «Смерть Фигнера». Песни проникнуты духом патриотизма, гражданственности и свободолюбия, в них народ явился главной движущей силой Отечественной войны.
Чем больше продвигались французы в глубь России, тем сильнее разгоралась народная война против завоевателей. Глинка Ф.Н. вспоминал: «Война народная час от часу является в новом блеске. Кажется, что сгорающие села возжигают огонь мщения в жителях. Тысячи, укрываясь в леса и превратив серп и косу в оборонительные оружия, без искусства, одним мужеством отражают злодеев, Даже женщины сражаются! Две молодые крестьянские девки ранены были в руки. Одна бросилась на помощь к деду своему, другая убила древесным суком француза, поранившего ее мать».
После занятия французами Москвы народная война разгоралась все сильнее. Глинка, внимательно следивший за развитием событий, писал: «…крестьяне не спускают им! (французам). Большими ватагами разъезжают они с оружием по лесам и дорогам, нападают на обозы и сражаются с толпами мародеров, которых они по-своему называют миродерами».
В заграничном походе адъютант генерала Милорадовича поручик Апшеронского полка Глинка Ф.Н. все время находился в авангарде армии и был в самых опасных местах во время Бауценского сражения. За отличие, проявленное в Лейпцигском сражении Глинка Ф.Н. был награжден бриллиантовым перстнем от прусского короля и прусским орденом «За военные заслуги». Кроме этого, за проявленное мужество в сражениях кампании 1813 г. в чине поручика (редкий случай) был награжден орденом святой Анны 2-й степени.
О победоносном завершении Заграничного похода русской армии Глинка писал:
Россия в лаврах, под венками,
Неся с победными полками
В душе — покой, в устах — «ура!»
Пришла домой и отдохнула…
Оставить комментарий