13 августа 1787 г. турецкий султан объявил России очередную войну, главным требованием был возврат Турции Крыма. Генерал-фельдмаршал Потемкин Г.А. был назначен командующим 1-й Екатеринославской армией (около 80 тысяч человек), главной военной силы на юге России. Одновременно светлейший князь Таврический руководил действиями и Черноморского флота. Командование 2-й Украинской армией (около 37 тысяч человек), нацеленной на выполнение вспомогательных операций, было поручено фельдмаршалу Румянцеву-Задунайскому П.А.

Екатеринославская армия должна была идти к Очакову и овладеть им, а Украинская, действуя между Бугом и Днестром, должна была прикрывать осаду Очакова и первую армию со стороны Польши.

Румянцев захватил Хотин, Потёмкин в июне 1788 г. осадил мощнейшую по тем временам  крепость Очаков, которая, находясь в устье Днепро-Бугского лимана, являлась военно-морской базой Турции. Стоит отметить, что укрепление крепостных стен осуществлялось под руководством французских инженеров. Крепость защищал 15-тысячный гарнизон при поддержке более чем 300 орудий. Осада Очакова растянулась на полгода и стала главным событием кампании.

В трудные годы русско-турецкой войны 1787-1791 гг. Потёмкину пришлось впервые ис­пытать свои силы в роли главноко­мандующего. Летом 1788 г. князь приступил к осадным работам, а затем лично руководил штурмом кре­пости Очаков, расположенной у выхода в Чёрное море. В боях при­нимал участие Черноморский флот, созданный в предвоенные годы в значительной степени благодаря стараниям Потёмкина.

В середине августа русская артиллерия начала обстреливать очаковские бастионы, турки отвечали огнем своих батарей, канонада не затихала даже ночью. Турки периодически организовывали вылазки и мешали осадным работам. Щадя жизни своих солдат, Потемкин упорно отказывался от решительного штурма, считая, что враг ещё очень силён и потери могут быть значительными.

Оправдывая перед государыней свою «медлительность» Потемкин писал: «Если бы следовало мне только жертвовать собою, то будьте уверены, что я не замешкаюсь минуты, но сохранение людей, столь драгоценных, обязывает идти верными шагами и не делать сумнительной попытки…»

За решительные действия выступал и Суворов А.В. Ещё в июле, в схватке с янычарами (регулярная турецкая пехота), несколько раз отказавшись выполнить приказ и отступить, генерал-аншеф Суворов потерял только убитыми более 300 человек и сам получил ранение. Потемкин за это сделал ему строгое внушение: «Солдаты не так дешевы, чтобы ими жертвовать по пустякам. Ни за что потеряно бесценных людей столько, что их бы довольно было и для всего Очакова».

Суворов ответил: «Невинность не требует оправдания. Всякий имеет свою систему, и я по службе имею свою. Мне не переродиться, да и поздно!» За неподчинение приказу, а тем более в условиях войны, князь Потемкин имел полное право отдать Суворова под суд, но, высоко ценя его полководческие таланты, князь предпочёл дело замять.

Румянцев, также склоняясь к штурму, считал, что: «Очаков — не Троя, чтоб его десять лет осаждать». Эту его фразу охотно цитировали как в Царском Селе, так и в ставке фельдмаршала Потемкина.

В октябре дважды неприятелю было предложено сдаться.  Потёмкин предложил гарнизону капитулировать на почетных условиях, но каждый раз получал отказ. При этом русским канонирам удалось разрушить крепостные стены со стороны лимана, внутри крепости начались сильные пожары.

В начале ноября 1788 г. десант, высаженный с русских кораблей, захватил остров Березань, получив доступ к устью Днепро-Бугского лимана. Русская кавалерия очистила от неприятеля все побережье от днепровского устья до Хаджибейского лимана. Однако противник упорно сопротивлялся и вновь отказался сдаться.

11 ноября 2-тысячный турецкий отряд предпринял отчаянную и смелую вылазку, но был отбит. Турецкая сторона потеряла около ста человек. У нас погибли генерал-майор Максимов С.П., три офицера и несколько десятков солдат. Турки капитулировать не собирались.

Наступили холода, близилась зима. Это и подвигло светлейшего князя на более решительные действия. Главнокомандующий отлично понимал, что зимовать под стенами Очакова — это значило потерять большую часть осадного корпуса от болезней и холода. Хотя за время осады санитарные потери уже значительно превысили боевые.

Подготовка к штурму крепости началась 1 декабря. Для штурма сформировали шесть колонн, каждой из которых поставили свои задачи.

В 7 часов утра 6 декабря, в день святого Николая-чудотворца, при 20-градусном морозе начался штурм Очакова. Около двух часов продолжался бой, после чего Очаков был взят. Русская сторона захватила 310 пушек, несколько тысяч ружей, 180 знамен, немалые запасы пороха и ядер. Потери противника составили 8700 человек убитыми, включая 300 офицеров, и 4 тыс. человек были захвачены в плен. Наши потери составили около тысячи человек, включая 30 офицеров и одного генерал-майора. Ряд источников приводит другие данные: наши потери составили от трёх до четырёх тысяч человек.

За эту победу князь получил в награду орден святого Георгия 1-й степени. В честь Потемкина Екатерина II приказала выбить золотую медаль. За победу на Днепровском лимане светлейший князь также удостоился золотой шпаги, украшенной алмазами.

Захваченную крепость и город Потемкин Г.А. приказал разрушить. После этого, защиту входа в лиман осуществляла крепость Кинбурн, которая находилась напротив крепости Очаков на длинной косе, в двух верстах от ее начала.

В связи с этим хочется напомнить читателю о Кинбурнским сражением, произошедшем в начале октября 1787 г. На Кинбурнской косе Суворов одержал блестящую победу, выбив турецкий десант, готовившийся к захвату крепость Кинбурн. Сам полководец в  сражении был дважды ранен. Этот бой, конечно, имел тактическое значение, но был одним боёв, как говорится, местного характера. Однако Потемкин высоко оценил в нём заслуги Суворова А.В. и представил его к высшему ордену Российской империи – ордену святого апостола Андрея Первозванного.

Но государыня жаловала этот орден за победы в генеральных сражениях, поэтому главнокомандующий получил отказ, тогда светлейший князь послал Екатерине II повторное представление к ордену, написав, что если нет другой возможности наградить Александра Васильевича орденом  Андрея Первозванного, то сам Потемкин готов пожертвовать своим Андреем, чтобы им был награжден достойнейший. На этот раз Екатерина прислушалась к просьбе своего фаворита, и Суворов за Кинбурн стал андреевским кавалером.

Пример этот показывает, как высоко ценил Потемкин Суворова. В ответ на благодарственное письмо Суворова, князь написал: «Мой друг сердечный, ты своею особою больше 10 тысяч человек». Их знакомство, завязав­шееся ещё в первую русско-турец­кую войну, переросло в отношения взаимного уважения. Именно бла­годаря мощной поддержке князя мог развернуться выдающийся во­инский талант Суворова.

Конечно, были и разногласия между ними по отдельным вопросам, но в главном – какого солдата и как готовить к войне — у Потемкина наблюдалось полное взаимопонимание с Суворовым. Поэтому и отношения между обоими военачальниками на протяжении всей их совместной службы оставались глубоко уважительными и предельно доверительными.

Потемкин, помимо руководства осадой и штурмом Очакова, внес немалый вклад в разработку и осуществление стратегического плана ведения военных действий против турок, при этом он действовал осмотрительно и наверняка, старался беречь солдат.

В 1789 г. по указу императрицы о слиянии Украинской армии с Екатеринославской, Румянцев был отозван с театра военных действий, а Потемкин соединил обе армии и возглавил их. Кам­пания 1789-1790 гг. ознаменова­лась победами Суворова А.В. при Фокшанах, Рымнике, Измаиле, что вызвало искреннюю радость По­тёмкина. Сам князь Потемкин занял Аккерман, а затем и Бендеры, обойдясь при этом без потерь.

В 1790 г. светлейший князь Потемкин-Таврический получил титул гетмана казацких Екатеринославских и Черноморских войск и перенёс свой штаб в Яссы, оттуда руководил военной кампанией. Надо отметить, что Григорий Александрович неустанно заботился о продовольствии и укомплектовании армии, но в военных операциях больше не участвовал.

Неприступную турецкую крепость Измаил русские войска пытались штурмовать несколько раз, но безуспешно: под командованием Репнина Н.В., Гудовича И.В. и Потемкина П.С. После чего главнокомандующий поручил эту операцию Суворову А.В.

В течение недели Александр Васильевич вёл подготовку войск к штурму, и 11 (22) декабря 1790 г. крепость была взята. После успеха Суворова, в январе 1791 г., князь Потёмкин Г.А. испросил позволения явиться в Санкт-Петербург. Вскоре в последний раз он прибыл в столицу и въехал туда как триумфатор.

В подаренном ему Таврическом дворце, в честь императрицы Екатерины II, Потемкин организовал пышный праздник, изумивший всех его современников, который фактически стал его прощанием с государыней. После нескольких месяцев торжеств князь вернулся в Яссы, чтобы завершить войну и подготовиться к заключению мира.

Успешно проводимые в Яссах мирные переговоры с Турцией были прерваны тяжелой болезнью главнокомандующего. Григорий Александрович плохо себя чувствовал, мучился подхваченной в болотах устья Днепра малярией. Болезнь то усиливалась, то ослабевала, но не давала ему покоя.

В начале октября Потемкину стало совсем плохо. Он решил переехать в Херсон, где стоял выстроенный им Екатерининский храм, светлейший выразил желание быть там похороненным. Но до Херсона не доехал. В полдень 5 октября, чувствуя приближение смерти, он произнёс: «Вот и всё, некуда ехать, я умираю! Выньте меня из коляски: я хочу умереть на поле!». Это были его последние слова. Князя положили на ковер, а через полчаса он скончался.

12 октября 1791 г. в Санкт-Петер­бург прискакал курьер, всего за семь суток преодолевший рассто­яние от Ясс до столицы. Он сооб­щил императрице, что светлейший князь Потёмкин-Таврический Г.А. скончался по дороге из Ясс в Нико­лаев. Это известие сильно опечали­ло государыню.

Искренне оплакивали утрату светлейшего и его соратники. Даже генерал-фельдмаршал Румянцев П.А., находившийся в неприязненных отношениях с Потемкиным,  сказал: «Россия лишилась в нем великого мужа, а Отечество потеряло усерднейшего сына, бессмертного по заслугам своим…»

По приказу императрицы Екатерины II тело Потёмкина было набальзамировано и поставлено в церкви Святой Екатерины в Херсоне. Но оно недолго покоилось в великолепном склепе. В 1798 г. новый император Павел I, нена­видевший князя, приказал похоронить его останки в погребе этой же церкви, а место захоро­нения сровнять с землёй.

Воздвиг­нутый Потемкину в Херсоне в 1836 г. памятник в революцию был уничтожен. Правда уже в сегодняшнее время памятник был восстановлен скульптором Степаняном Ю.Г. и в сентябре 2003 г. открыт вновь на прежнем постаменте.

Кроме этого, существует пре­красный поэтический памятник светлейшему князю Потемкину — стихи Гаври­лы Романовича Державина (из стихотворения «Водопад»):

Се ты, отважнейший из смертных!
Парящий замыслами ум!
Не шёл ты средь путей известных,
Но проложил их сам — и шум
Оставил по себе в потомки;
Се ты, о чудный вождь Потемкин!