24 августа (5 сентября) французские войска приблизились к Бородинскому по­лю. Опытный полководец, Наполеон сразу увидел слабые места русской позиции. Шевардинский редут выда­вался далеко вперёд. Если бы фран­цузам удалось его взять с ходу, весь левый фланг русской позиции ока­зался бы открытым, так как за Шевардиным укреплений не было. Тогда Наполеон быстрым броском опро­кинул бы левый фланг русской ар­мии и выиграл битву.

Кутузов понимал неудобство этой позиции и приказал начать строительство новых флешей земляных укреплений позади Шевардина, южнее и западнее деревни Семёновское. Строительство Семё­новских флешей только начина­лось.

Земляной вал Шевардинского редута очерчивает пятиугольник почти правильной формы. Снаружи он был окружен рвом. Редут предназначался для круговой обо­роны. Строить укрепление начали 23 августа вечером по приказу Кутузова. Работали без устали. Военный ин­женер Д. Богданов, следивший за подготовкой пози­ции к бою, писал: «Грунт кургана до того был тверд и каменист, что к полуночи, при постоянном усилии рабочих, ров был углублен не более полуфута, это обстоятельство вынудило насыпать бруствер… пахот­ной землею, из расстояний от 8 до 10 сажен; для урав­нения внутренней плоскости этого укрепления тоже требовалась значительная присыпка земли. Энергия работавших и видимое, с наступлением утра, сбли­жение неприятеля, ускоряли труд».

Бой под Шевардиным. Наступление французской пехоты

Таким образом, Бородинскому сражению предшествовал бой при де­ревне Шевардино, где держали оборону русские войска в составе 8 тыс. пехоты, 4 тыс. конницы при 36 орудиях. Здесь, у недостроенного редута, и разгорелись около полу­дня 5 сентября жаркие и упорные схватки. Командовал обороной генерал Андрей Ивано­вич Горчаков (1779-1855). Перед Горчаковым стояла задача продержаться до тех пор, пока не будет закончено строительство Се­мёновских флешей.

Горчаков был известен тем, что в 23 года, уже будучи генералом, прославился в Итальянском и Швейцарском походах Суворова, получив боевое крещение в сражениях с прославленными полководцами Франции — Жубером и Моро.

Бой за Шевардинский редут

Редут представляет собой земляную насыпь, укреплённую по возможности брёвнами. Шевардинский редут был не достроен и представлял собой невысокую насыпь. Он располагался на левом фланге и был вынесен далеко вперёд, порядка 1300 м, относительно главной позиции. Даже артиллерийским огнем с главной позиции Шевардинский редут поддержать было невозможно.

К середине дня 24 августа к редуту стали подходить войска. Они расположились вокруг холма. Передовые егерские полки были вы­двинуты на запад и протянулись от деревни Фомкино до Доронина и Утицкого леса. Редут заняла 12-я батарейная рота (12 орудий). Защищал укреп­ление батальон Одесского пехотного полка. Восточ­нее холма в батальонных колоннах стала 27-я диви­зия генерала Неверовского Д.П., а позади пехоты, ближе к лесу, — тяжелая кавалерия 2-й кирасирской дивизии генерала Дуки И.М. Позже подошли отсту­пившие из-под Колоцкого части русского арьергарда. Драгунские полки: Киевский, Новороссийский, Чер­ниговский и Харьковский и часть Ахтырского гусар­ского полка тоже расположились у редута.

Памятник 12-й батарейной роте, архитектор Л. Сологуб, 1912 г.

Подошедшие сюда корпуса Даву, Мюрата и Нея с ходу пытались овла­деть Шевардинским редутом. Всего на редут двинулось около 30 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы и обрушился огонь 186 орудий. Пять пехотных и две кавалерийские дивизии противни­ка ринулись на защитников редута.

Атака Шевардинского рудута, литография по рис. Н. Самокиша, 1910 г.

Шевардинский бой — прелюдия Бородинской битвы. Он начался в 2 часа дня 24 августа Французы, пытаясь охватить русские войска с флангов, атаковали укрепление с трех сторон. Пехота корпуса маршала Даву двигалась от Валуева двумя колоннами: через Фомкино наступала дивизия генерала Компана, а севернее, на хутор Алексинки и деревню Шевардино, шли дивизии Морана и Фриана. Из Утицкого леса, со Старой Смоленской дороги, первыми приблизились к редуту войска корпуса Понятовского.

Но русские егерские и драгунские полки при активном содействии артиллерии задержали противника. Однако, когда часть отряда Горчакова была отвлечена действиями 5-го корпуса Понятовского, с северо-запада усилили натиск пехота Даву и кавалерия Мюрата. Стойко сопротивлялись егеря у Фомкина, но противнику удалось превосходящими силами потеснить их и приблизиться к Доронину. Дивизия Компана, заняв Фомкино и Доронино, овладела курганом западнее редута. Кавалерия Мюрата, пехота Морана и Фриана подходили от Алексинок.

Разгорелся ожесто­ченный, вначале огневой, а затем рукопашный бой. Русские части, оборонявшие редут, проявили высокое муже­ство и героизм. Бой шел с переменным успехом. Французы несколько раз врывались в укрепление, но были выбиты. Несмотря на троекратное численное превосходство, противнику удалось лишь после упорного четырехчасового боя ценой больших потерь занять Шевардино.

Но удержать редут в своих руках они не смогли. Подошедшая 2-я гренадерская дивизия во главе с Багра­тионом выбила противника. Одновременно русская тяжелая кавалерия ударила по неприятелю, наступавшему с севера, и врубилась в его колонны. В результате 111-й французский линейный пехотный полк был почти весь истреблен. Противник оставил Шевардино.

Затем редут трижды перехо­дил из рук в руки. Упорный бой длился до темноты. И лишь с наступлением ночи, когда оборонять разрушен­ный, отдаленный от основной линии обороны редут стало нецелесообразно, Багратион, по распоряжению Кутузова, в 23 часа отвел войска на основную позицию.

«С двух часов пополудни и даже в ночи сражение происходило жаркое весьма… войска не только не уступили ни одного шага неприятелю, но везде поражали его с уроном с его стороны», — докладывал Кутузов о характере и итогах боя. Наступившая ночь сковала действия обеих армий, каждая из которых потеряла около 6 тысяч солдат. Французы были задержаны у Шевардина.

Исключительно жестокий бой продолжался до полуночи. Даже Кутузов, побывавший в десятках сражений, в письме к жене назвал сражение за Шевардинский редут «делом адским». Но это «адское дело» сыграло свою роль: генеральное сражение отодвинулось еще на сутки, а за это время русские сумели, как могли, подготовиться к бою.

Бой за Шевардинский редут дал возможность русским выиграть время для завершения оборонительных работ на основной позиции, позволил более точно определить груп­пировку неприятельских сил, направление его главного удара. В результате этого было установлено, что основные силы противника сосредоточиваются в районе Шевардино против центра и левого фланга русской армии.

Русские войска отступали от Шевардинского редута, сохранив боеспособность. Уже отошла пехота Неверовского. Ее отход прикрывали кирасиры 2-й дивизии генерала Дуки. Кавалерия наполеоновского маршала Мюрата, пытаясь обойти редут с тыла, двигалась по полю между деревней Шевардино и ручьём Каменкой. Пылали строения Шевардина. Слышались отголоски затихавшего боя. Кое-где били орудия. Доносилась ружейная перестрелка.

И вдруг неожиданно темноту ночи прорезали барабанная дробь и дружное русское «ура». Трудно было понять, что происходит, какие силы русских у редута. А происходило следующее. Батальон Одесского пехотного полка, прикрывавший укрепление, отходил последним. Кавалерия Мюрата могла его отрезать от основных войск отряда Горчакова и полностью истребить.

«…Я воспользовался сильною темнотою, приказал сему батальону идти атаковать неприятеля, но запретил стрелять, а идучи, бить сильно в барабаны и кричать ура; сие отчаянное действие получило совершенный успех, ибо остановило движение неприятеля, в сие время кирасирская дивизия поспела прилететь, пошла в атаку, опрокинула неприятеля и взяла у него четыре пушки… После сего поражения неприятельский огонь совершенно прекратился, и мы остались на своих местах до полуночи; тогда я получил повеление оставить сии места и идти на позицию» — так вспоминал об этом героическом эпизоде, происшедшем у Шевардинского редута, генерал Горчаков.

Настроение солдат наполеоновской армии после Шевардинского боя было тревожным. Подавленное состояние одного из его участников, французского офицера, передал известный французский писатель Проспер Мериме в новелле «Взятие редута»: «Луна поднялась за Шевардинским редутом, расположенным на расстоянии двух пушечных выстрелов от нашего бивака. Она была огромная и красная, какой обычно бывает при восходе.

Но в тот вечер она показалась мне невероятно большой. Черный силуэт редута одно мгновение вырисовывался на пылающем диске луны. Он напоминал вершину вулкана во время извержения». Ощущение тревоги, которое охватило солдат, испытывал и Наполеон. Оно становилось еще сильнее, когда на вопрос о количестве пленных он получал неизменный ответ: «Русские в плен не сдаются».

Шевардинский бой стал своеобразным прологом Бо­родинской битвы, наподобие поединков богатырей пе­ред битвами средневековья. Каждая сторона могла быть довольной итогами этого боя и в то же время оценить силу противника. С одной стороны, Кутузов успел до­оборудовать свою позицию и определить наиболее ве­роятное направление главного удара французов — по левому крылу русских, но и ощутил, сколь мощным бу­дет наполеоновский удар в генеральном сражении.

В течение 6 сентября обе армии вели подготовку к сра­жению. На рассвете Наполеон в сопровождении маршалов проехал вдоль линии русских аванпостов. В течение дня он изучал местность и расположение русских войск. Его выводы сводились к следующему: с потерей передового укрепления левый фланг русских оказывался сильно ос­лабленным. Правое крыло войск, расположенных за Колочей позади деревни Бородино, защищено более надежно.

Со­вершив обходный маневр, можно было бы вынудить Куту­зова оставить эту позицию. Но стоит ли отодвигать столь необходимое генеральное сражение? Тем более что пози­цию для атаки Наполеон считал в общем-то удобной и выгодной. Русские не были в состоянии ее укрепить и оборудовать для обороны, их силы не превышали фран­цузской армии, что же касается боевых качеств, то На­полеон не сомневался в превосходстве своих войск.

Вечером французский император разработал план сражения и отдал прика­зы, предусматривавшие начало боевых действий утром 7 сентября. У него не было решающего превосходства в силах, и он не хотел играть ва-банк, ибо знал, что в слу­чае выхода его войск в неприятельский тыл русские не будут деморализованы, они вновь соберутся с силами.

На совещании Даву предложил осуществить окружение армии Кутузова. Он просил разрешения выйти к 8 часам утра со своими пятью дивизиями через леса к Утице, уда­рить во фланг русским и отбросить их к устью Колочи. Однако Наполеон с улыбкой ответил Даву: «Вы всегда хотите все окружать».

Наполеон, опаса­ясь того, что Кутузов, в очередной раз умело сманеврировав, уклонится от сражения, предпочёл другой вариант. Он решил атаковать главными силами левый фланг русской позиции.

Отказавшись от маневра на окру­жение, он решил нанести главный удар в направлении деревня Семеновское, батарея Раевского, с тем чтобы, прорвав здесь оборону, лишить русскую армию основных опорных пунктов, а затем и уничтожить ее.

В целях ос­лабления центральной группировки войск и отвлечения резервов с этого направления он предусматривал нанесе­ние вспомогательных отвлекающих ударов по флангам русской армии, вспомо­гательных атак в центр русской позиции, на Курганную высоту, а также наступление французского корпуса генерала Понятовского по Старой Смоленской дороге на Утицкую высоту.

Наполеон развернул на направлении главного удара основную массу войск, подтянув сюда корпуса Мюрата, Даву, Нея, Жюно, сосредоточив здесь свои резервы. Для действий на флангах выделялись незначительные силы: для удара вдоль Старой Смоленской дороги на Утицу — корпус Понятовского, для удара на Бородино — часть сил корпуса Богарне.

В ночь на 7 сентября Наполеон отдал приказ по армии: «Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа в руках ваших: она нужна нам. Она доставит нам изоби­лие, хорошие зимние квартиры и скорое возвращение в отечество! Действуйте так, как действовали под Аустерлицем, при Фридлапде, Витебске и под Смоленском,  позднее потомство вспомнит с гордостью о подвигах ваших в этот день и скажет о вас: и он был в великой бит­ве под стенами Москвы! Наполеон»