Наполеон вступил в Москву 2 (14) сентября 1812 года. Положение его армии быстро ухудшалось. Оторвавшись от своих тыловых баз, она стала существовать только за счет изъятия продуктов у местного населения. Повсюду бес­чинствовали фуражиры и мародеры.

За время пребывания в Москве французская армия была де­морализована голодом, мародерством, пожарами, охватившими город.  Месяц пребыва­ния в Москве дорого стоил Наполеону — французская армия потеряла около 30 тыс. человек. Великая армия начала голодать. Солдатам приходилось есть конину.

Кроме этого, приближались холода, и император понял, что зимовать на московских пепелищах было бы безумием. Все попытки Наполеона заклю­чить мир с Россией не увенчались ус­пехом, и он, в надежде пополнить свои арсеналы и запасы продовольст­вия, решил покинуть Москву.

Французский император пони­мал, что сразу отойти на запад нель­зя, так как в тыл ему тут же ударит ок­репшая русская армия. Возможен полный разгром. Поэтому он принял решение обойти стороной Тарутинский лагерь по Старой Ка­лужской дороге, а затем стремительно ата­ковать русскую армию, отбросить её, овладеть запасами провиан­та в Калуге и уничтожить оружейные заводы в Туле.

После этого Наполе­он рассчитывал отойти к Смоленску, расположиться там на зимние квар­тиры, а весной следующего года про­должить войну. Пробыв в первопрестольной столице до 6 (18) октября 1812 года, французы на следующий день её покинули. Наполеон всё ещё не терял надежды разгромить русских или хотя бы прорваться в богатые южные районы — вопрос об обеспечении армии продовольствием и фуражом был для него весьма острым.

Надо отметить, что в начале ок­тября у села Тарутина произошло сражение между француз­ским авангардом и частями русской армии. Французы отсту­пили с большими потерями. Поэтому во французской армии было распространено мнение, что 7 октября Наполеон вывел армию из Москвы,  для того, чтобы «на­казать» русских.

Французский император двинул свои войска на Калугу. Командир парти­занского отряда капитан Сеславин А.Н. на­ходился в это время у села Фоминское близ Ка­лужской дороги. Оставив свой отряд в лесу, он, скрываясь за деревьями, при­близился к дороге и услышал гул, обычно сопровождающий движение большого войска.

Встревоженный Сеславин залез на дерево и увидел, что по дороге идут главные силы фран­цузской армии. Он заметил даже каре­ту Наполеона. Александр Никитич немедленно  отпра­вился в штаб генерала Дохтурова, командовавшего передовыми частя­ми русской армии, и сообщил об увиденном. Так партизаны раскрыли замысел Наполеона.

Правда произошло это только через 4 дня после выступления французов из Москвы, Наполеон умел действовать скрытно. До 23 октября казалось, что задуманный маневр удается французскому императору. Партизаны и казаки сначала не разобрались в перемещениях его войск. Командир самого крупного из армейских партизанских отрядов Дорохов И.С. 21 октября доложил Кутузову, что в с. Фоминское вступили отряд кавалерии генерала Ф.-А. Орнано (кузена Наполеона) и пехотная дивизия генерала Ж.-Б. Брусье. Полагая, что это какие-то отдельные части противника, и не зная, что следом за ними идет вся «Великая армия».

Дорохов решил напасть на них и запросил у Кутузова подкреплений. Фельдмаршал в тот же день послал к Фоминскому 6-й корпус Дохтурова с начальником штаба 1-й армии Ермоловым, чтобы на рассвете 11 (23) октября атаковать неприятеля. В ночь с 22 на 23 октября корпус Дохтурова остановился на несколько часов в с. Аристово и готовился с рассветом атаковать Фоминское, а тем временем, минуя Фоминское, прошли далее к Боровску (курсом на Калугу) главные силы Наполеона.

Адъютант Дох­турова спешно доложил Кутузову о донесении Сеславина. Кутузов вос­кликнул: «С сей минуты Россия спа­сена!» — и немедленно поднял ар­мию по боевой тревоге. Русские дивизии быстрым маршем пошли из Тарутино наперерез французам к городу Ма­лоярославцу. Корпус Дохтурова, не успевший отдохнуть в Аристове после изнурительного марша, по распоряжению Ермолова снялся с места ещё раньше и до рассвета 24 октября был уже под Малоярославцем. Кутузов решил дать в Малоярославце бой Наполеону, не пустить его в южные российские гу­бернии и вынудить к отступлению по разорённым землям вдоль Смо­ленской дороги.

Малоярославец — небольшой город. Он находится в 120 км к югу от Москвы и стоит на крутом правом берегу реки Лужи. Река, образуя вблизи города дугу, прикрывает Малоярославец с севера. На вершине дуги был единст­венный мост, служивший своего рода воротами в город со стороны Боровска. Малоярославец интересовал Наполеона как пункт, че­рез который лежал путь в Калугу или Медынь и Юхнов с последующим движением на Ельню и Смоленск.

Вот что рассказывал очевидец. К Фоминскому корпус Дохтурова шел «целый день… по плохой проселочной дороге, по слякоти и под дождем. Поздно уже, при большой темноте, остановился он ночевать у селения Аристово. Бивуака строить было некогда, а потому вся ночь проведена была под дождем и почти без сна. На другой день поднялся до света, шел тоже весь день по грязи и, немного отдохнув, в ночь выступил во время дождя. Перед светом пришел под Малоярославец и без всякого отдыха вступил в бой… Сообразив все это, можно сделать вывод, каковы были тогда наши войска».

Корпус генерала Дохтурова, шедший в авангарде русской армии, 12 (24) октября вступил в Малоярославец. С другой стороны в город входили передовые части французской ар­мии под командованием Е. Богарне. Сражение началось на рассвете 12 октября. Дивизия из этого корпуса под командованием генерала А.-Ж. Дельзона, того самого, который начинал и Бородинскую битву, первой вступила и в Малоярославецкое сражение. Дельзон ворвался в город, но сам при этом был убит. Рядом с ним пали два его брата.

У русских здесь был тяжело ранен (и после двух лет страданий от этой раны умер) герой-партизан генерал-майор Дорохов И.С. На улицах города завязался жаркий встречный бой. Полем сражения стали городские кварталы. Это затрудняло действия войск и делало битву особенно кро­вопролитной.

Пока войска Богарне и Дохтурова дрались за Малоярославец с переменным успехом (до середины дня город 4 раза переходил из рук в руки), к месту боя подтягивались главные силы Наполеона и Кутузова. В 14 часов на помощь Дохтурову подоспел 7-й корпус Раевского Н.Н.. Снова, как и в Смоленске, сражались плечом к плечу два этих генерала. Богарне был поддержан двумя дивизиями из корпуса Л.-Н. Даву. Ни та, ни другая сторона не уступали друг другу в «наижесточайшем» бою. Дивизия Дельзона была почти пол­ностью истреблена…

В середине дня к Малоярославцу прибыл Наполеон. Он еще по выходе из Боровска услышал шум битвы и, как свидетельствует об этом Ф.-П. Сегюр, был крайне удивлен: «Неужели русские его опередили? Разве он проделал свой маневр недостаточно быстро?» Обозрев поле боя, Наполеон направил подзорную трубу налево, в сторону с. Спасское, откуда мог появиться Кутузов, и долго всматривался в даль. Там сквозь облака пыли уже поблескивали штыки и ружейные стволы воинских громад: к Малоярославцу спешила армия Кутузова.

Однако Кутузов М.И. не спешил, даже дал на марше армии отдых. К 16 часам, когда Наполеон еще не подтянул к Малоярославцу часть своих войск, вся армия Кутузова уже закрепилась на высотах южнее города. Бой продолжался с прежним ожесточением, но ни Наполеон, ни Кутузов пока не вводили в дело главных сил. Принц Е. Вюртембергский подсчитал, что в бою приняли участие 20 тыс. русских и 18 тыс. французов, а историк Богданович М.И. считал, что с каждой стороны сражались по 24 тыс. человек.

Наполеон бро­сил в бой мощные корпуса марша­лов Даву и Нея, и им удалось в очередной раз захватить Малоярославец. Дальнейшее продвижение францу­зов было остановлено смелой контр­атакой отборных частей русской армии во главе с генералами Коновницыным и Бороздиным.

С наступлением темноты бои стали затихать. Город находился в огне, его улицы были окутаны дымом. И хотя войска обеих сто­рон еще стояли друг против друга, Кутузов уже был уве­рен в победе, так как главная его цель — сосредоточить свои силы на путях отхода наполеоновской армии — была выполнена. В конечном итоге борьба шла именно за пути к Калуге.

К 23 часам город, 8 раз переходивший из рук в руки, остался у французов. По словам очевидца, он «представлял собой зрелище совершенного разрушения. Направление улиц обозначалось только грудами трупов, которыми они были усеяны. Везде валялись истерзанные тела, раздавленные проехавшими по ним орудиями. Все дома обратились в дымящиеся развалины, под которыми тлели полусожженные кости». Кутузов отвел свои войска на 2,7 км к югу и занял там новую позицию, преграждая французам путь на Калугу.

Добившись, как и при Бородине, тактического успеха, Наполеон вновь ничего не выиграл стратегически, более того, проиграл политически, хотя выяснилось это не сразу после сражения, а в последующие дни. Кутузов под Малоярославцем не смог разбить Наполеона, но и сам не был разбит. Он только оставил, как при Бородине, исходные позиции и отступил в готовности (даже большей, чем после Бородина) к новому сражению. Сил у Кутузова в тот момент было больше, чем у Наполеона: 90 тыс. человек и 600 орудий против 70 тыс. при 360 орудиях. К тому же русская армия могла рассчитывать на поддержку ополченцев и партизан.

Наполеон хотя и занял Малоярославец, про­биться к Калуге не смог. Его планы потерпели провал. Кутузов М.И. писал Александру I о сражении под Малоярославцем: «Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце по­влекло бы за собой пагубнейшие по­следствия и открыло бы путь непри­ятелю через хлебороднейшие наши провинции».

Наполеон был крайне недоволен исходом сражения. Вернувшись в свою ставку — д. Городню, он всю ночь совещался с марша­лами, решая вопрос, давать ли генеральное сражение или уклониться от него, но решения никакого не принял. На рассвете 25 октября император прибыл в Малоярославец, что­бы еще раз осмотреть место сражения.

Наполеон, едва рассвело, поехал сам с небольшим конвоем на рекогносцировку русской позиции. Его сопровождали Л.-А. Бертье, А. Коленкур, Ж.-А. Лористон, Ж. Рапп и Ж. Мутон. Не успели они выехать из своего лагеря, как на них налетел отряд казаков Платова, переправившихся ночью через реку Лужа и дей­ствовавших в тылу противника. Императорский конвой был смят.

Один казак уже пронзил пикой лошадь генерала Раппа. Другие генералы плотным кольцом окружили Наполеона. Все они, обнажив шпаги, приготовились дорого отдать свою жизнь. Подоспевший во главе двух эскадронов конной гвардии маршал Ж.-Б. Бессьер спас их от неминуемой гибели. Наполеон в те минуты смертельной для него опасности сохранял внешнее спокойствие и, как только казаки скрылись, провел рекогносцировку, а вечером приказал своему врачу изготовить для него флакон с ядом. «С этого момента император не расставался с флаконом: попасть в плен живым отныне уже более не грозило ему».

После рекогносцировки Наполеон вновь созвал маршалов на совет. Перед Наполеоном встал вопрос: давать ли генеральное сражение, чтобы прорваться на Калужскую до­рогу, или отступать по Смоленской, где его ожидали разграб­ленные села и озлобленное население. Маршалы высказались против сражения. Наполеон решил повернуть назад и отступать к Смоленску через Можайск. Так впервые в жизни Наполеон сам отказался от генерального сражения. Впервые в жизни он добровольно повернулся спиной к противнику, перешел из позиции преследователя в позицию преследуемого.

В своих воспоминаниях адъютант Наполео­на генерал Сегюр горестно написал: «Пом­ните ли вы это злосчастное поле битвы, на ко­тором остановилось завоевание мира, где двад­цать лет непрерывных побед рассыпались в прах…» Однако французская армия все еще была грозной силой. Через некоторое время она пополнилась и насчи­тывала около 100 тыс. человек. Перед Куту­зовым стояла нелегкая задача: уничтожить захватчиков, но так, чтобы как можно мень­ше пролить крови своих солдат.

Дорога на юг была преграждена, но дорога на запад все еще была открытой. Оставался вопрос о маршруте — и Наполеон, после некоторого колебания, несмотря на советы Даву, предложившего идти кружным путем на Медынь, высказался в пользу кратчайшего направления — большого смоленского тракта, по которому он уже шел в августе на Москву. Сказалась отрицательная сторона «математического ума» Наполеона. Направление кратчайшее геометрически далеко не всегда является кратчайшим стратегически. Тот «отрезок прямой», по которому Наполеон направлял свою армию, пролегал по совершенно опустошенной, разоренной, обезлюдевшей местности, где довольствовать армию было уже невозможно. Этим император сам обрекал на гибель свое сильно поредевшее войско.

Наполеон стремился к Смоленску. Русская армия, не отставая, преследовала неприятеля, двигаясь по параллельной дороге с левой сто­роны. Это обеспечивало ей связь с хлебородными губерниями, и, кроме того, как объяснял Кутузов, «неприятель, видя меня, рядом с собою идущего, не посмеет остановиться, опа­саясь, чтобы я его не обошел».

Но Кутузов не просто двигался рядом с вражеской армией. Легкие войска нападали на неприятельские от­ряды, громили их, захватывали орудия, обо­зы, знамена. Как говорится, от судьбы не уйдешь. Отступавшие французские войска подвергались ударам казаков, летучих кавалерийских отрядов, партизан, которые действовали с отчаянной смелостью.

Битва при Малоярославце была третьей по масштабам за всю войну — после Бородина и Смоленска, по значению — второй, вслед за Бородином. Сражение под Малоярославцем — кульминационный пункт борьбы за стратегическую инициативу — в истории Отечественной войны 1812 г. занимает исключительно важное место. Именно Малоярославец обозначил собой тот рубеж, с которого начался заключительный период войны — период отступления и разгрома «Великой армии», изгнания ее остатков из России. Данные о потерях сторон в битве под Малоярославцем, как впрочем и в других битвах 1812 г., разноречивы. Русская сторона потеряла более 6,5 тыс. человек, французы 5 тыс.

В заключении, я хочу обратить внимание читателей на то, что в г. Малоярославец находится военно-исторический музей. И по инициативе этого музея силами военно-исторических клубов России каждое третье воскресенье октября проходит реконструкция эпизодов Малоярославского сражения 1812 г. с 1987 года в городе проводится военно-исторический праздник – «День Малоярославецкого сражения».