С началом Отечественной войны 1812 г. население древней столицы было охвачено патриотическим подъемом. «Наполеон не может нас победить, — говорили простые москвичи, — потому что для этого нужно всех нас наперед перебить».
На встрече с императором дворянство выразило желание выставить в ополчение по 10 человек на каждые сто душ своих крепостных. Московское купечество собрало по подписке 2,4 млн. руб. Городской голова, капитал которого составлял 100 тыс. рублей, первый подписался на 50 тыс., крестясь и говоря: «Бог дал их мне, и я отдаю их Отечеству».
Александр I в те дни вел себя необыкновенно скромно, даже робко. Проходя по Кремлю, кланялся народу, просил не расталкивать теснившихся вокруг него людей. Прежде чем выйти к дворянству и произнести речь, долго «набирался духу».
Судьба его царствования висела на волоске, но он уже уловил настроение народа, понял, что война приобретает народный характер и что только это может спасти его в схватке с Наполеоном. Кто-то осмелился спросить, что он намерен делать, если Бонапарт захватит Москву. «Сделать из России вторую Испанию», — твердо отвечал Александр. В Испании в это время шла народная борьба против французских оккупантов.
Русская армия и жители оставляют Москву, худ. А Соколов и А Семенов
Москва в эти дни жила необычной жизнью. Большинство тех, кто мог носить оружие, записывалось в ополчение. Старики, женщины, дети готовились в путь. После оставления Смоленска от московских застав потянулись вереницы карет и колясок. Потом их сменили повозки и простые телеги. А затем — пешие.
Торжественные проводы московского ополчения состоялись 14 августа. Замечательный русский поэт Жуковский В.А., ушедший с ополчением, был человеком совсем не военным. Он писал, что пошел «под знамена не для чина, не для креста и не по выбору собственному, а потому что в это время всякому должно было быть военным, даже и не имея охоты». Московское ополчение участвовало в Бородинской битве.
Жертвенная роль, выпавшая на долю Москвы в драматических событиях 1812 г., еще более возвысила ее значение как духовного центра России. Наоборот, сановный Петербург, двор, официальное правительство оказались на периферии событий. О них в тот грозный год как бы почти забыли.
Наполеон на Поклонной горе, худ. В. Верещагин
После Бородинского сражения армия подошла к Москве, в которой к тому времени осталась примерно четвертая часть населения. 1 сентября в деревне Фили под Москвой состоялся военный совет, на котором Кутузов поставил вопрос, дать ли под стенами древней столицы еще одно сражение или отступить без боя.
Казалось, всё требовало обороны древней столицы. Солдаты да и сами москвичи были готовы скорее умереть, чем пустить неприятеля в город. Потеря Москвы могла подорвать дух русской армии, отрицательно сказаться на дисциплине, породить пораженческие настроения.
Медаль в честь Кутузова М.И.
Ряд генералов: Бенигсен, Дохтуров, Уваров, Коновницын настаивали на сражении. Защищать Москву требовал и Александр I. С военной точки зрения оборона Москвы была невозможна. Во-первых, под Москвой не было удобной для обороны позиции. Во-вторых, русская армия не получила свежих подкреплений после кровопролитного Бородинского сражения. Русской армии требовалось время, в течение которого можно было бы подтянуть резервы. Получить это время можно было, сдав Москву вопреки желанию царя, настроению армии и народа.
В глазах каждого русского Москва была священным городом, который он любовно называл матушкой, поэтому русская армия восприняла решение оставить Москву болезненно. «Какой ужас!.. Какой позор!.. Какой стыд для русских!» — писал в те дни супруге генерал Дохтуров Д.С.. «Вечным стыдом» назвал сдачу Москвы поэт-ополченец Вяземский П.А. Начальник канцелярии Кутузова Маевский С.И. вспоминал: «Многие срывали с себя мундиры и не хотели служить после поносного… уступления Москвы. Мой генерал Бороздин решительно почел приказ сей изменническим». Солдаты плакали, ворчали: «Лучше уж бы всем лечь мертвыми, чем отдавать Москву!» — и досадовали на Кутузова: «Куда он нас завел?»
Барклай-де-Толли предложил немедленно отступать по дороге на Владимир и Нижний Новгород, сохранив при этом связи с Петербургом и другими областями России. Но в этом случае Наполеону открывалась дорога на Тулу и Брянск, где были главные военные заводы России, и на Калугу — где находились запасы продовольствия и боеприпасов.
Учтя все обстоятельства, Кутузов принял решение о сдаче Москвы. «Пока будет еще существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, — сказал он, — до тех пор останется еще надежда с честью окончить войну, но при уничтожении армии не только Москва, но и вся Россия была бы потеряна».
Встал вопрос, в какую сторону отступать. Решено было идти по Рязанской дороге. Закрывая совет, Кутузов сказал: «Что бы ни случилось, я принимаю на себя ответственность пред государем, Отечеством и армиею». В действительности Кутузов и не собирался идти на Рязань. Он задумал обманный маневр.
На следующий день 2 сентября 1812 г. русская армия покинула Москву. По дороге шли войска, а направо и налево от дороги — пестрая толпа из жителей Москвы от мала до велика, уходящих из родного города. Они двигались в одиночку и целыми семьями, пешком и верхом. Горький час. Солдаты шли молча. На их лицах ни отчаяния, ни страха, только твердая решимость отомстить врагу, отстоять свою землю.
Когда удалось оторваться от неприятеля, Кутузов приказал оставить Рязанскую дорогу и проселочными дорогами, через Красную Пахру, перейти на Калужскую. В Калуге и ее окрестностях были сосредоточены продовольственные склады, необходимые для армии. Вечером того же дня проходящие войска заметили огромное зарево, поднявшееся над Москвой.
Армия Кутузова расположилась лагерем у села Тарутино. Командир французского авангарда маршал Мюрат, который должен был следить за передвижением русской армии, не заметил этого манёвра. Он принял небольшой казачий отряд полковника Ефремова, продолжавший движение на Рязань специально для того, чтобы ввести французов в заблуждение, за арьергард русской армии. Таким образом, Наполеон некоторое время не знал места дислокации русской армии. Когда ошибка Мюрата выяснилась, драгоценное время было потеряно, и Кутузов сумел благополучно отойти.
Печальная весть о решении Кутузова сдать Москву разнеслась по всей России, Многие не поняли замысла полководца и гневно осуждали его. Царь потребовал объяснений от главнокомандующего. Самостоятельное решение Кутузова об оставлении Москвы вызвало возмущение царского правительства. Было созвано специальное заседание Комитета министров, которое высказало следующее мнение: «Комитет полагает предписать главнокомандующему армиями, дабы, во-первых, доставил сюда он протокол того совета, в коем положено было оставить Москву неприятелю без всякой защиты, и, во-вторых, чтобы на будущее время всегда присылал он полные о всех мерах и действиях своих сведения».
Тяжелораненый генерал Багратион, эвакуированный во Владимирскую губернию, узнав о сдаче Москвы, не пережил этого страшного для него известия и 23 сентября скончался от ран. Но старый, умудренный опытом полководец, Кутузов был уверен в правильности своего решения.
Кутузов М.И., выводя войска из Москвы, осуществил оригинальный замысел — Тарутинский марш-маневр, который во-первых, предотвратил захват французами Калужской и Тульской губерний, где были собраны боеприпасы и продовольствие. Во-вторых, Кутузову удалось оторваться от армии Наполеона. Он развернул в Тарутино лагерь, где русские войска отдохнули, пополнились свежими регулярными частями, ополчением, вооружением и запасами продовольствия.
Оставив Москву, русские войска отступали почти в таком же порядке, хотя обеспечить его теперь было еще труднее. С потерей Москвы вся армия пережила нравственный шок, который повлек за собою на время упадок морального духа части войск, рост мародерства и дезертирства. Только 9 (21) октября Кутузов М.И. распорядился 11 мародеров «прогнать шпицрутенами каждого через 1000 человек по 3 раза» и еще 14 — «через 500 человек по 3 раза». В таких условиях, когда приходилось ценой больших усилий поддерживать в армии пошатнувшуюся дисциплину, Кутузов осуществил блистательный Тарутинский марш-маневр.
В Тарутино, в 80 км от Москвы, армия Кутузова пополнилась до 120 тыс. человек, усилила свою артиллерию и кавалерию. Помимо этого, она фактически закрыла французским войскам путь на Тулу, где находились основные оружейные арсеналы и провиантские склады.
Оставить комментарий